На удивление, дети ведут себя спокойнее, чем обычно. Ариша всем довольна, Артем чаще обычного обнимает и говорит, что любит. Сердце радуется этой передышке в бесконечных истериках. Словно не только я, но и дети, что-то новое в себе открыли.
И мне вдруг кажется, что мы все исправим. Если оба этого хотим, то все возможно. Домой мы возвращаемся вечером, когда уже темно, я в приподнятом настроении. И хоть в груди по-прежнему хозяйничает тоска, я вижу просвет в этом унылом состоянии.
Я устала реветь. Даже если у нас не получится с Вадимом, я больше никогда не буду одинока, у меня есть Ариша и Артем! И они мои антидепрессанты. Теперь так. И никак не наоборот.
Дети убегают в комнату, а я, пользуясь тем, что дети заняты новыми игрушками, захожу в спальню, чтобы переодеться. Но щелкая выключателем, испуганно вздрагиваю.
На кровати лежит Вадим.
В одежде, обуви, он крепко спит и от него сильно пахнет алкоголем. Хотя обычно он очень мало употребляет.
Я моргаю, приходя в растерянность. А потом аккуратно выхожу, прикрыв дверь. В эту ночь сплю в гостиной на диване. И прислушиваюсь к учащенному ритму сердца.
Я рада, что Вадим пришел?
Да.
Но эйфории, почему-то, нет, напротив, растет тревога. Наваливается тяжесть, сердце словно тисками сдавливает. Что мне снова не так?
Прекрати метаться, Лиза! Бесишь!
Я сама себя одергиваю, решая начать новую жизнь. И изменения в первую очередь должны коснуться меня. Никаких больше накручиваний и догадок. Только разговоры и обсуждения волнующих моментов. Возможно, нам действительно понадобится психолог.
Очень просто взять и отмахнуться от проблем. Когда как их можно решить. Пусть и будет непросто. Я прямо сейчас решаю, что больше не отпущу Вадима, если увижу, что он действительно признает свои ошибки. И сама больше поводов для ревности не дам.
Тогда почему так щемит в груди?
Наверно, я слишком долго себя накручивала и представляла, как муж мне изменяет.
Но я стала сильнее, я с этим справлюсь.
Глава 22
Первое утро моей новой жизни врывается каплями по стеклу. И хоть на календаре лето, из приоткрытого окна веет осенней прохладой. Но я не намерена впадать в депрессию, поэтому скорее выныриваю из-под теплого пледа, чтобы приготовить завтрак.
И все время поглядываю на выход с кухни.
Но Вадим из комнаты не выходит, кофе я пью в одиночестве.
Ладно. Не в первый раз. Я обхватываю чашку крепче в попытке согреться. Помогает.
А потом просыпаются дети, и начинается привычный марафон «накорми-помой-переодень-угадай, что с моим настроением-мне не нравится этот свитер-свою машинку я ей не отдам». Впрочем, сегодня мне с легкостью удается предотвратить начинающиеся истерики. А когда дождь прекращается, и вовсе получаю радостные визги Ариши и Артема. Последний уверяет, что я классная. Как от такого улыбку на все лицо не растянуть?
Дети бегут на улицу в воодушевлении. И свитер уже красивый, и любимую машинку Артем уступает сестре, и настроение у всех супер. Лужи, я вас люблю!
Возвращаемся с прогулки уставшие и счастливые. Несмотря на пасмурную погоду, дети много смеялись. Они умеют по-своему доказать, что у погоды нет плохой погоды. Есть только собственный настрой.
Вымыв руки и усадив детей обедать, я с волнением заглядываю в спальню. Боюсь увидеть пустую кровать. Но сердце отмирает, когда вижу, как муж обнимает подушку. Дома.
Я аккуратно закрываю дверь, и спешу к детям. А потом привожу себя в порядок (даже подкрашиваю глаза) и отбиваю внезапно раздавшийся звонок Даши.
Не хочу никого слышать. Сегодня только мы — наша семья и мое решение. Оно далось мне непросто, и я не уверена, что сейчас хочу слушать категоричную Дашку, а она обязательно спросит, как продвигаются дела, а потом снова меня накрутит. Возможно, она хочет, как лучше, но история с изменами это ее триггер. Не мой, и она меня в него погрузила. А я повелась.
Но если я готова простить мужа, то должна сделать это по-настоящему. И больше тему не поднимать.
Хочу ли я расспросить Вадима о его бывшей? Да. Очень хочу.
Нужна ли мне эта информация? Нет. Точно нет.
Мы будем говорить. О нас. Много. Но не о другой женщине точно.
Муж появляется на пороге кухни спустя полчаса.
Риша и Тема как раз доедают тушеные овощи с индейкой, когда замечают папу. Вадим выглядит немного растерянным, словно не знает как себя вести. Мне тоже становится неловко. И, наверно, хорошо, что Риша и Артем реагируют первыми.
— Папа, папа!
Дети бросаются на шею Вадиму, он присаживается перед ними, чтобы обнять обоих, а затем поднимает на меня виноватый взгляд.
В груди, несмотря на свое решение, так и продолжает саднить. Никто и не обещал, что будет легко.
— Мой руки и садись за стол, — говорю миролюбиво.
Видимо, этим я ввожу Вадима в еще большее замешательство.
— Да… хорошо. Я… сейчас.
Но дети его не отпускают, Риша принимается рассказывать как принцесса из сказки потеряла своего единорога, но нашла. Артем перебивает сестру и говорит, что собрал модель, которую подарили на дне рождении «нечужого дяди». И хоть сын продолжает лепетать, я осязаемо чувствую, как атмосфера меняется.
Мы снова встречаемся взглядами с Вадимом. Я свой не отвожу.
— Папа купит тебе новую модель, — говорю голосом, который срывается на высокие ноты — в горле пересохло. И добавляю, откашлявшись: — Лучше этой.
— Правда?
— Папа, папа, а мне? — Ариша переключает внимание на себя, взгляд Вадима теплеет.
— И тебе, принцесса. Фея прилетала, пока вы спали, и оставила вам подарки, они в прихожей.
Дети визжат и убегают по коридору, а спустя время, слышу, как хлопает дверь спальни.
— Пойду, проверю, не передрались ли они из-за подарков, — говорю Вадиму, вытирая руки о полотенце. Муж стоит, немного наклонив голову, спиной опирается о стену, и когда я прохожу, касается моего запястья. Вдруг дергаюсь — у него такие холодные пальцы.
— Лиз… — Вадим смотрит так виновато, что душу выворачивает. — Постой.
— Мы поговорим, обязательно поговорим. Только проверю детей.
Муж смотрит так, что мурашки бегут от шеи вниз. Он сейчас мне кажется другим, я не знаю, к чему отнести эти перемены — почему он пришел? Когда он уходил, я была уверена, что он злится и если решит вернуться, то не так скоро. Но я рада, что ему не понадобилось много времени. Я аккуратно забираю руку, стараясь, чтобы он не подумал, что это отказ.
— Я сейчас, — шепчу одними губами и убегаю в детскую.
Да, будет сложно.
